Искали автора стихотворения и нашли книгу. Всю, конечно, еще не читала, но эти страницы успела. Книга 1967 года. Издательство Москва. ",,,Своеобразны семейные обычаи у мальгашей. А. Фидлер рассказывает, что у них есть несколько видов браков. Брак на пробу - воламбите_ позволяет молодым людям увидеть, подходят ли они друг другу.....есть у мальгашей любовные союзы на время, цель их такая же, проверить хорошо ли подобралась пара.. Есть временные разводы - соадранто - они даются если муж уезжает далеко - на войну или далекое путешествие. После возвращения супруга брак торжественно возобновляется и никто из супругов не должен интересоваться тем, что происходило во время разлуки." Далее объясняется, что, конечно же эти люди были неразвиты и отсталы, потому их чувства не такие, как у наших продвинутых советских людей, Но "возможно такие союзы возродятся в будущем, станут составной частью грядущих семейных нравов. Может быть, в будущем будет не один вид брака, как сейчас, а несколько. М ожет быть появится вид брака, похожий на найарский брак, где супруги живут отдельно, возможно, возродится воламбите - брак на пробу. Конечно, смешно думать, что будет временный брак, как сейчас временная прописка, но , как это не парадоксально, грядущий брак будет больше похож на первобытный, чем на нынешний....." Прям пророк этот Рюриков)
Так он сам - это уже история) Юрий Борисович Рюриков — писатель-публицист, критик. Кандидат филологических наук, социолог. Член Союза писателей СССР с 1967 года. С середины 1960-х гг. писал книги социологическую публицистику на темы любви и брака. Автор 10 книг и многих статей. Юрий Рюриков родился в писательской семье, отец — известный советский критик Борис Рюриков, главный редактор «Литературной газеты» и журнала «Иностранная литература»; дед, Сергей Терентьевич Семёнов, писатель-самоучка из крестьян. Юрий в 1951 году окончил филологический факультет МГУ. Публиковаться начал с 1953 на первых порах как литературный критик Подробнее на livelib.ru: https://www.livelib.ru/author/18765-yurij-ryurikov
Продолжение, цитаты из этой книги) "В своем трактате «О любви» Стендаль писал: если в соляных копях оставить на два-три месяца простую ветку, она вся покроется кристаллами, и никто не узнает в этом блистающем чуде прежнюю ветку. То же, говорит он, происходит и в любви, когда любимого человека украшают, как кристаллами, тысячью совершенств. Кристаллизация, как выражался Стендаль, это «сущность безумия, именуемого любовью, безумия, которое все же доставляет человеку величайшее наслаждение». «Полюбив, – писал он, – самый разумный человек не видит больше ни одного предмета таким, каков он на самом деле… Женщина, большей частью заурядная, становится неузнаваемой и превращается в исключительное существо». Стендаль даже говорит, что «в любви мы наслаждаемся лишь иллюзией, порождаемой нами самими». Это, наверно, крайность, и вряд ли стоит считать всякую любовь чувством Дон Кихота, которому грязная скотница казалась прекрасной принцессой. Но разве не верно, что чувство любви во многом соткано из нитей фантазии? Конечно, у разных людей накал фантазии неодинаков, у одних она больше, у других – меньше. Наверно, бывают и люди, в любви которых ее почти нет или совсем нет. Но кристаллизация, о которой говорил Стендаль, очень часто дорисовывает облик любимого человека, украшает его и тем самым увеличивает любовь к нему. Давно говорят, что любовь – это чувство к человеку, в котором сильнее других воплощен твой идеал. Макс Нордау, немецкий философ прошлого века, писал об этом: «Чем низменнее и проще идеал, тем легче индивид находит его воплощение. Потому-то пошлые, ординарные люди могут легко влюбляться и заменять один предмет любви другим, меж тем как утонченным и сложным натурам трудно встретить свой идеал или заменить его другим в случае утраты». В том, что здесь сказано, есть много правды, но вряд ли верно объяснять любовь одной только тягой к идеалу, – она сложнее. Конечно, сложным натурам куда труднее в любви, чем простым. Но зато любить «пошлым и ординарным людям», может быть, труднее, – для этого у них не хватает глубины души. Все мы знаем, что одно дело любовь, на которую способны не все, и другое – влечение, доступное любому человеку."
Мартин Хайдеггер — Ханне Арендт, ноябрь 1925 года (из книги «Письма 1925–1975 и другие свидетельства») Дорогая Ханна! Почему любовь богаче всех других человеческих возможностей и сладостным бременем ложится на охваченных ею? Потому что мы сами превращаемся в то, что мы любим, оставаясь самими собой. И тогда мы хотели бы отблагодарить возлюбленного, но не в состоянии найти что-либо достойное его. Мы можем отблагодарить только самими собой. Любовь превращает благодарность в верность нам самим и в безусловную веру в другого. Таким образом, любовь постоянно углубляет свою сокровенную тайну. Близость есть бытие в величайшем отдалении от другого — отдалении, которое ничему не дает исчезнуть, но помещает «ты» в прозрачное, но непостижимое, лишь-здесь (Nur-Da) откровение. Когда присутствие другого вторгается в нашу жизнь, с этим не справится ни одна душа. Одна человеческая судьба отдает себя другой человеческой судьбе, и чистая любовь обязана эту самоотдачу сохранять такой же, какой она была в первый день. Если бы ты повстречалась мне в возрасте 13 лет, если бы это случилось через десять лет…—нет смысла гадать. Нет, это произошло сейчас, когда твоя жизнь еще тихо примеривается к жизни женщины, когда ты должна будешь вобрать в свою жизнь все без остатка (предчувствие, тоску, расцвет, смех), а твоя девичья пора как источник добра, веры, красоты, непрестанной женской самоотдачи
Жаль что в вопросах любви я особенно не сведущ А так бы не цитировал классиков, а писал бы исходя из собственного опыта, как принято у обывателей Пустился бы в глубокие рассуждения, усыпав лоб морщинами, как Иммануил Кант
Классикам тоже особо верить не стоит) Не очень то они и подтвердили свою правоту. Но читать бывает интересно.
Нашла цитату Томаса Манна о подобном разочаровании в литературе. "Одной из мук, которые мы терпели, было видеть, как немецкий дух, немецкое искусство неизменно покрывали самое настоящее изуверство и помогали ему."
Читать всегда интересно вот ему я верю я думаю ему легко это было написать он сам горел с ней М. Б. Зимний вечер. Дрова охваченные огнем – как женская голова ветреным ясным днем. Как золотиться прядь, слепотою грозя! С лица ее не убрать. И к лучшему, что нельзя. Не провести пробор, гребнем не разделить: может открыться взор, способный испепелить. Я всматриваюсь в огонь. На языке огня раздается «не тронь» и вспыхивает «меня!» От этого – горячо. Я слышу сквозь хруст в кости захлебывающееся «еще!» и бешеное «пусти!» Пылай, пылай предо мной, рваное, как блатной, как безумный портной, пламя еще одной зимы! Я узнаю патлы твои. Твою завивку. В конце концов – раскаленность щипцов! Ты та же, какой была прежде. Тебе не впрок раздевшийся догола, скинувший все швырок. Только одной тебе и свойственно, вещь губя, приравниванье к судьбе сжигаемого – себя! Впивающееся в нутро, взвивающееся вовне, наряженное пестро, мы снова наедине! Это – твой жар, твой пыл! Не отпирайся! Я твой почерк не позабыл, обугленные края. Как ни скрывай черты, но предаст тебя суть, ибо никто, как ты, не умел захлестнуть, выдохнуться, воспрясть, метнуться наперерез. Назорею б та страсть, воистину бы воскрес! Пылай, полыхай, греши, захлебывайся собой. Как менада пляши с закушенной губой. Вой, трепещи, тряси вволю плечом худым. Тот, кто вверху еси, да глотает твой дым! Так рвутся, треща, шелка, обнажая места. То промелькнет щека, то полыхнут уста. Так рушатся корпуса, так из развалин икр прядают, небеса вызвездив, сонмы искр. Ты та же, какой была. От судьбы, от жилья после тебя – зола, тусклые уголья, холод, рассвет, снежок, пляска замерзших розг. И как сплошной ожог – не удержавший мозг. 1981