Вот жизнь наступила. Похвастаться уже некому. Пожаловаться — еще есть. Для рассказа об успехах нужен слушатель редкой силы и самообладания. Сколько вокруг друзей с испорченным настроением. — Ты где был? — Та тут знакомый дом построил. — Ну что? Плохой? — Та не... Такой, со вкусом… Едрёнть. И не то чтоб дорогой. А просто шикарный... Мрамор. В общем, где он прятался… И так все красиво у мерзавца. — А ты не любил его? — Та не. Любил его, мерзавца. Но не ожидал... Как-то без друзей... Не посоветовался, построил. И главное, проговорился, сволочь, что дела идут хорошо. Вот что плохо... — Ну и что? — Он напрасно такое говорит. Людям такое говорить. Представляешь?! — Так если дела идут хорошо. — Может быть... А говорить такое нельзя. Ты газеты почитай. Плохо, плохо, плохо. А вот еще хуже... А зимой будет гибель, а весной подохнем, а осень не переживем... А за это время знаешь, сколько дворцов понастроили, в том числе и те, кто пишет? И с помощью пострадавших, под стук колес: плохо-плохо-плохо-хуже. Плохо-плохо-плохо-хуже. Приятно наблюдать отсутствие дураков в пишущих структурах и присутствие умниц в контролирующих органах. Зачем марксизьм в людях вызывать? Маркс, чье имя долго гремело и еще звучит, все рассчитал правильно и человечно. Снизу на пригород смотришь, все нормально: заборы-заборы-заборы. Сверху посмотришь, в душе начинает тебя грызть марксизьм. Крыши, дома, особняки, бассейны, как в микроскопе колонии бактерий. Особенно в солнечную погоду. В туман полегче. Но марксизьм еще ничего. Это тихое такое. Внутри грызет и кислотой хозяина выедает. Хуже, когда в людях ленинизьм начинается. Это уже кислота наружу выходит. Ленинизьм — это разлившийся марксизьм. Тут не дай бог спичка, или огонек, или искра, или шутка не к месту. Вспыхивает на века. Есть инкубационный период, пока марксизьм внутри развивается, человек друга ищет. Пролетарии, соединяйтесь и т.д. При ленинизьме — врага. Ленинизьм — это открытая форма марксизьма. Тут о себе думать некогда. Тут вообще не до себя. Только о враге. Врага давай. Будет враг — друзья найдутся. Как говорится, начни отнимать — помощники набегут. В этом красота теории. Вначале враг наружный, потом враг внутренний, потом семейный, потом в детях. Теория правильно предлагает уничтожить врага, чтоб погасить в себе марксизьм. Вначале врага яркого, видного, розовощекого, в духах и ароматах, который, не выдержав своих успехов, возвел-таки... и ковры постелил, и медью покрыл, и все это стоит, сверкая, наводя на себя марксизьм, который, как компас, в человеке поворачивается дурным концом к хорошей архитектуре и всей силой бьет по куполу. После соседа яркого и ароматного, бьет сдержанного, который гораздо умнее, а все равно не выдерживает и по понедельникам, чтоб не привлекать внимания, камбалу ест, а по ночам в ночном «Мерседесе» разъезжает с фарами, горящими в ночи. Марксизьм в людях не ошибается и бьет точно. После обеспеченного бьет талантливого, а потом и просто способного, правильно подозревая в нем будущую обеспеченность. Избавиться от этого полностью нельзя. Маленькая злокачественная марксинка гнездится в каждом до поры, а при всеобщем возбуждении выходит зрелым ленинизьмом, поражающим народы. Марксизьма бывает черная и белая. Белая, говорят, у творческих работников друг к другу. Кто лучше спел или написал, тому не сразу, но прощают. Белую марксизьму носят в себе, и довольно долго, криво улыбаясь и плохо аплодируя. Но к тому, кто не только спел, но и приоделся в цепи и вериги, к тому испытывают глубочайшую черную марксизьму с радужным ореолом. Как же, мол, и голос — дерьмо, и музыка — дерьмо, и сам недалекий. И раньше таким не был. И жадный, и за копейку удавится. И все себе. На старость якобы. Хотя при таком отношении к окружающим до старости точно не проживет. Когда все живут одинаково, марксизьм в человеке все равно выделяется. Этот премию получил, тот не болеет. Этот изобретатель. Этот в лесу ученый. Но когда уже все заражены, марксизьм переходит в открытую стадию и грозным ленинизьмом за пределы государства выходит. Он уже по отдельным людям не стреляет. Ему народы интересны, что нагло, богато и противно живут на глазах у всех. Шикарно передвигаясь, лечась, и изобретая, и, что особенно противно, сберегая... И, что еще противнее, оружие у них тоже, хотя и кроме оружия есть еда, вода и электричество. А в дальние районы ведет асфальт, не стратегический, а всеобщий, для завезения снабжения продуктов населению... Тут уж лучше, чтоб марксизьм испытывали отдельные люди, пусть и в больших количествах, чем один народ к другим народам, скрежеща зубами в виде марша, что чревато опасностью и грозит полной потерей ископаемых, единственного богатства бедных народов. С трудом завершая поэму, можно сказать, что жалобы и стоны — прямой путь к дружбе и человеческому общению. Рассказы же об успехах и высоких заработках требуют слушателя редкой силы и самообладания. Теперь таких нет. https://www.kommersant.ru/doc/3688531
Поделиться успехами с хорошими людьми - что может быть лучше ? Если люди - хорошие - они за тебя порадуются.Однако есть и другое - под "хорошей новостью" некоторые пытаются втюхивать свои якобы "достижения" весьма сомнительного плана. Такие Маниловы нашего времени сильно обижаются , если эти их "достижения" почему-то не всем нравятся. Да и достижения их , по большей части - "работают" либо на их карман , либо на их витрину.А все , кто не хвалебной одой оценивает "бульки в тазике" - проклятые наймиты всех разведок , пятая колонна , завистники - и т.д.
Европа сегодня, прям пророческое творчество. То что проходили в во времена становления советской России, проходят сейчас в ЕС и США, все эти либеральные ценности, гей парады, и феминизм, и это шовинистическое, мол все что ни как у нас, это дремучее среднивековье, а у нас цивилизацьия, и врага ищут бодро. Только коммунисты быстро поняли что такие свободы ведут к гибели государства, а вот в ЕС до сих пор маются. Теперь называют только по другому демократиья, и в РФ к тому-же как бараны стремятся. Уже есть если ты с Кавказа то ты горец, а преступления совершают выходцы из ближнего зарубежья, скоро еще пойдет поиск, кто кого совращал в молодости.
